Что отчет СМР ООН-ОЗХО по Хан-Шейхуну говорит нам о заявлениях России и сирийском зарине

Новый отчет Совместного Механизма Расследований (СМР) ООН-ОЗХО о химических атаках в Сирии, представленный Совету безопасности ООН и впоследствии слитый в интернет, показывает, что несмотря на сирийские и российские возражения, теперь имеются однозначные доказательства об ответственности Сирии за применение зарина в Хан-Шейхуне, а альтернативные версии, представленные сирийскими и российскими властями, были сфабрикованы.

В 39-страничном отчете подробно рассматриваются две химические атаки: применения зарина в Хан-Шейхуне 4 апреля и применение боевиками ИГ иприта в населенном пункте Умм-Хош в сентябре 2016 года. После того, как доклады Миссии по установлению фактов (МУФ) ОЗХО подтвердили применение в ходе этих инцидентов химического оружия, задачей СМР стало установление ответственных за эти атаки. В отчете изложены различные подробности механизма расследований СМР:

В ходе расследований инцидентов в Умм-Хоше и Хан-Шейхуне СМР осуществил следующие основные мероприятия:
(а) получил и изучил информацию и материалы Миссии по установлению фактов;
(б) собрал информацию из открытых источников;
(в) отправил запросы о информации государствам-членам конвенции, в том числе Сирийской Арабской Республике;
(г) опросил свидетелей, в том числе в ходе посещения Сирийской Арабской Республики, а также получил фотографии, видео, документы и другие материалы;
(д) получил анализы и оценки экспертов из различных криминалистических институтов;
(е) получил спутниковые снимки и их анализ;
(ж) получил экспертный анализ в отношении медицинских последствий, боеприпасов и средств их доставки, конструкции и характеристик самолетов, рассеивания и химических особенностей токсичных веществ;
(з) получил информацию о погодных условиях; и
(и) посетил брифинги экспертов. Получив вышеупомянутую информацию, СМР провел тщательный анализ полученной информации и материалов.

В отчете также указано, какие факты стремились установить, чтобы определить ответственных за атаки:

Чтобы установить ответственных за атаки, в ходе расследования в наибольшей практически возможной степени устанавливались обстоятельства применения химического оружия, в том числе в отношении следующего:
(а) точной даты и времени инцидента;
(б) места попадания;
(в) примененного боеприпаса;
(г) средства доставки боеприпаса; и
(д) медицинских последствий и реакции.
Собирая и анализируя информацию в отношении инцидентом, Механизм подготовил материалы дела по каждому инциденту, задокументировав собранную информацию, а также анализ, проведенный в отношении каждого сценария.

В случае Хан-Шейхуна СМР заявляет, что «изучил восемь различных сценариев инцидента», и что на основе полученной информации было проведено дальнейшее расследование двух сценариев:

(а) зарин был доставлен авиабомбой; или
(б) зарин распространился в результате подрыва самодельного взрывного устройства (СВУ) на земле.

Также проводилось расследование третьего сценария, в частности двух его альтернативных версий, однако не нашлось связи ни одной из версий этого сценария с распространением зарина. Этот третий сценарий — выброс химических веществ в результате бомбардировки зданий в Хан-Шейхуне. Различные варианты этого сценария предлагались в статьях Сеймура Херша в Welt, Гарта Портера в Alternet, а также в первоначальных заявлениях Сирии и России, согласно которым в Хан-Шейхуне был нанесен авиаудар по складу химического оружия. В отношении сирийско-российского заявления о складе химического оружия в отчете СМР говорится следующее:

Место, которое в некоторых публичных заявлениях называлось складом боеприпасов террористов, по-видимому, представляло собой здание на восточной окраине Хан-Шейхуна, которое использовалось Сирийской гражданской обороной в качестве медицинского пункта. СМР не нашел связи этого места с распространением зарина, помимо того, что там оказывали помощь пострадавшим от инцидента с зарином ранее тем же утром.

В отчете СМР российские и сирийские заявления впервые связываются с этим объектом: ранее ни российские, ни сирийские власти не сообщали никаких подробностей о местоположении объекта, по которому, по их заявлениям, был нанесен удар. Возможно, дело в том, что деятельность на этом объекте, в частности оказание помощи пострадавшим от атаки, была хорошо задокументирована. Также был хорошо задокументирован момент авиаудара по медицинскому пункту, и никаких признаков склада химического оружия там не наблюдалось.

СМР побеседовал со свидетелями, которые ссылались на сообщения о здании, «занятом негосударственным вооруженным формированием, и впоследствии использовавшемся для хранения боеприпасов и бочек». При изучении спутниковых снимков оказалось, что это здание было повреждено в период с 21 февраля по 6 апреля 2017 года, а его местоположение совпало с направлением на один из столбов дыма на видео с, как сообщалось, последствиями атаки, опубликованном в интернете. Это видео было верифицировано в ходе расследования СМР. В отчете СМР указано, что независимый эксперт установил, что на изображениях здания были видны повреждения, «соответствующие взрыву, вызванному термобарической авиабомбой». Далее говорится, что пробы, взятые на этом месте Сирийской Арабской Республикой, не показали наличия следов зарина или продуктов его разложения. Хотя и Сеймур Херш, и Гарт Портер заявляли, что на самом деле в ходе атаки распространился не зарин, в отчете СМР делаются вполне конкретные заявления о характере примененного зарина, которые отвергают любые сценарии, согласно которым зарин либо не применялся, либо распространился в результате случайной реакции исходных веществ.

В отчете СМР приводятся подробности о времени и месте атаки, соответствующие ранее опубликованному отчету Миссии по установлению фактов, а также другим сообщениям об атаке. Боеприпас был сброшен на Хан-Шейхун с воздуха в период с 6:30 по 7:00 утра. В этом районе действовала сирийская авиация, а зарин распространился из воронки, образовавшейся утром 4 апреля. Однако с этой воронкой (см. ниже) связаны другие сирийские и российские заявления:

Согласно этому сценарию, на земле было подорвано взрывное устройство с зарином, чтобы инсценировать атаку и ложно обвинить в ней Сирийскую Арабскую Республику. Сирийская Арабская Республика предоставила СМР отчет, в котором этот сценарий изложен более подробно:

Согласно отчету, сирийские власти заключили, что форма воронки, ее характеристики и отсутствие физических свидетельств не позволяют сделать вывода, что она образовалась в результате авиаудара. Отмечалось, что форма, глубина и содержимое воронки не соответствуют применению авиабомбы, однако воронка и ее контуры свидетельствуют о том, что она образовалась в результате наземного подрыва устройства весом не более 10 кг. В доказательство своей позиции сирийские власти ссылались на недостаток обломков от предполагаемого взрыва, а также на отсутствие каких-либо следов бомбы или ракеты, в частности двигателя, хвоста или стабилизаторов. Также указывалось, что три фрагмента неизвестного происхождения, включая остатки предполагаемого снаряда, были подброшены намеренно. По утверждению сирийских властей, это подтверждает, что вся картина была сфабрикована так, чтобы было похоже, что воронка возникла в результате подрыва авиабомбы. В отчете также было указано, что в воронке и вокруг нее обнаружились следы отравляющего вещества (зарина) и его продуктов разложения, причем они были найдены через 10 дней после предполагаемой атаки. Это якобы указывает на то, что взрыв не привел к полному рассеиванию содержимого емкости с зарином, поскольку был неточно рассчитан.

Похожий сценарий был недавно описан Михаилом Ульяновым, главой российской делегации Первого комитета ГА ООН, директором Департамента нераспространения и контроля за оборотом оружия МИД России на полях 72-го заседания Генеральной Ассамблеи ООН:

Возникает вопрос – так что же на самом деле произошло в Хан-Шейхуне? В отличие от некоторых наших партнеров мы не собираемся безапелляционно навязывать свою точку зрения. Считаем, что СМР должен отработать все версии, включая авиационную. Одновременно ожидаем, что будет тщательно изучена и версия и постановочном характере этого инцидента, к которой, скажу честно, мы все больше и больше склоняемся. В пользу нее говорят, в частности, следующие обстоятельства. Анализ фотографий воронки от взрыва заставляет усомниться в том, что она возникла в результате применения авиабомбы. По оценке российских военных, при применении авиабомбы воронка должна составлять порядка5-6 метров в диаметре и до 2 метров в глубину. Фото- и видеоматериалы свидетельствуют, что параметры воронки в Хан-Шейхуне значительно меньше – 1-1,5 метра в диаметре и всего лишь до полуметра в глубину. Кроме того, размеры и геометрическая форма воронки, а также направленность закраин асфальтового покрытия по ее периметру не вовне, а вовнутрь образовавшегося от взрыва в почве углубления свидетельствуют о том, что подрыв емкости с зарином был осуществлен непосредственно на земле. Скорее всего, импровизированное взрывное устройство располагалось на ее поверхности, а в емкости было не более 1-2 кг боевого отравляющего вещества. Против популярной у некоторых наших западных партнеров версии о применении в Хан-Шейхуне авиабомбы, начиненной зарином, свидетельствует и то, что на многочисленных фото- и видеоматериалах с места события каких-либо ее фрагментов не наблюдалось. Зато в воронке от взрыва отчетливо видна сплющенная металлическая труба, ничего общего с авиабомбой не имеющая. Очевидно, что это было важнейшее вещественное доказательство, способное пролить свет на способ применения зарина и помочь установлению виновных.

Далее Ульянов сослался на работы Теда Постола по Хан-Шейхуну, которые подвергались критике за грубейшие ошибки, и который представил собственный вариант вышеупомянутого сценария, заявив, что версия Белого Дома, которая соответствует информации в отчете СМР ООН-ОЗХО, «очевидно ложная».

Версия о применении СВУ подробно изучена в отчете СМР. В частности, имеющие свидетельства направили в «оборонный исследовательский институт», в «специализированный криминалистический институт» и отдельным экспертам. Все они пришли к выводу, что имело место соударение тяжелого предмета с землей на большой скорости, что не соответствует сценариям применения СВУ:

Экспертный анализ показал, что характеристики воронки соответствовали удару тяжелого предмета, двигавшегося с большой скоростью, вероятно, наполненного жидкостью. Подрыв вышибного заряда вызвал бы сравнительно небольшой взрыв. Кроме того, жидкость, окружающая вышибной заряд, поглотила бы большую часть энергии взрыва. СМР указывает, что, исходя из вышеизложенного, характеристики воронки более соответствуют падению авиабомбы с небольшим разрывным зарядом, вероятно, содержавшей жидкость.

Поскольку альтернативные сценарии, представленные Россией, Сирией и другими, были исследованы и найдены маловероятными, остался лишь сценарий авиаудара сирийских ВВС по Хан-Шейхуну с применением зарина. СМР приводит различные свидетельства, подтверждающие такой сценарий. Большая их часть соответствует ранее проведенным расследованиям открытых источников, сообщениям с места событий и работе Миссии по установлению фактов ОЗХО. Однако заслуживающее наибольшего внимания доказательство — химический анализ образцов из Хан-Шейхуна. В отчете указано, что сирийский зарин производится бинарным способом посредством реакции метилфосфонилдифторида (DF) c изопропиловым спиртом (iPrOH) в присутствии гексамина. Ден Касзета с 2013 года высказывал теории о роли гексамина в производстве сирийского зарина. Присутствие этого вещества в местах применения зарина указывает на причастность сирийских властей к химическим атакам. В анализе СМР указано несколько «веществ-маркеров», связанных с применением DF, что также указывает на причастность сирийских властей к атаке в Хан-Шейхуне.

В анализе СМР указано следующее:

В ходе изъятия запасов Сирийской Арабской Республики в 2014 году ОЗХО перед их уничтожением взяла образцы метилфосфонилдифторида (DF) — исходного вещества для производства зарина. СМР поручил лаборатории изучить и сравнить примеси и их образование в образцах, взятых из запасов DF. Был проведен анализ на примеси пяти различных образцов из запасов DF Сирийской Арабской Республики.

Эти примеси представляют собой вещества-маркеры, использованные СМР для установления наличия DF Сирийской Арабской Республики в зарине, примененном в Хан-Шейхуне:

Образцы из Хан-Шейхуна содержат три типа вышеописанных веществ-маркеров: PF6, изопропилфосфаты и изопропилфосфорфторидаты. Их присутствие — убедительный индикатор того, что зарин, распространенный в Хан-Шейхуне, был получен из DF из запасов Сирийской Арабской Республики.

Кроме того, на уровень технологии и навыка, необходимый для производства примененного зарина, указывает наличие некоторых химических веществ:

Исходя из вышеизложенного, СМР заключает, что присутствие вещества-маркера PF6 свидетельствует о том, что для получения DF, послужившего исходным веществом для зарина, распространенного в Хан-Шейхуне, применялся HF. HF — очень реактивный и опасный газ, обращение с которым, соответственно, очень сложно. Применение HF свидетельствует о высоком уровне компетенции и технической сложности производства DF, что указывает на производство на химическом заводе.

Несмотря на некоторые заявления, что 4 апреля был применен некий кустарный джихадистский зарин, чтобы ложно обвинить в атаке сирийские власти, или что зарин был подброшен на место инцидента, а его продукты разложения искусственно введены пострадавшим, чтобы ввести в заблуждение ОЗХО, очевидно, что приведенные выше выводы исключают такие сценарии. Что важнее всего, в отчете СМР ООН-ОЗХО говорится следующее:

Предварительное изучение отчетов о предыдущих инцидентах с распространением зарина в Сирийской Арабской Республике указывает на наличие в образцах окружающей среды некоторых веществ-маркеров. Это требует дополнительного исследования.

Возможно, это объясняет то, почему Россия, защищающая Сирию в Совбезе ООН, ветировала продление мандата СМР ООН-ОЗХО, что не позволит провести дальнейшее расследование инцидентов.