Что мы знаем о гексамине и сирийском зарине

За шесть лет химических атак в Сирии стало известно множество деталей о характере применения химического оружия, применяемых боеприпасах и отравляющих веществах. Поскольку сторонники сирийских властей часто утверждают, что атаки с применением зарина — провокации со стороны сирийских оппозиционных групп и НКО, особый интерес представляет химический состав зарина, применявшегося в ходе этих атак. Этот состав часто становится предметом споров. Начиная с химических атак 21 августа 2013 года особо бурно обсуждается применение одного химического вещества, а именно гексамина. Благодаря отчетам ОЗХО и других организаций, теперь у нас есть гораздо лучшее представление о роли гексамина в атаках с применением зарина, а также о выводах, которые можно сделать из его присутствия.

Споры о гексамине впервые начались, когда он был обнаружен в образцах, собранных Миссией ООН по расследованию заявлений о применении химического оружия в Сирийской Арабской Республике. Об этом говорилось в отчете Миссии об атаках с применением зарина 21 августа 2013 г в Дамаске. В октябре 2013 года сирийские власти задекларировали свою программу химического оружия в ОЗХО. Среди сирийских запасов оказались 80 тонн гексамина — вещества, которое до этого не связывалось с химическими программами. С военной точки зрения гексамин был связан с производством взрывчатых веществ, а не химического оружия.

После того, как Сирия задекларировала гексамин в рамках своей химической программы, а в различных образцах с мест атак с применением зарина 21 августа 2013 г в Дамаске также обнаружили гексамин, некоторые специалисты по химическому оружию, в частности Ден Казсита, предположили, что присутствие гексамина в образцах, собранных на месте атак, говорит о том, что он мог применяться сирийскими властями в рамках производства зарина, а декларирование гексамина в рамках сирийской химической программы подтверждает эту теорию.

В своем подробном пояснении того, почему гексамин мог использоваться при производстве зарина, Ден Казсита пояснил, что в ходе различных известных процессов производства зарина «все производственные цепочки ведут к получению побочных продуктов в виде либо соляной (HCl), либо плавиковой кислоты (HF)». Эти побочные продукты, в особенности плавиковая кислота (HF) представляют особую проблему, так как обладают сильным коррозийным действием и резко сокращают срок хранения полученного зарина. Для борьбы с этим явлением в смесь добавляется так называемый «акцептор кислоты», который сокращает количество кислоты в готовом продукте, тем самым увеличивая его срок хранения и предотвращая разъедание стенок боеприпаса или контейнера. Чаще всего при производстве зарина в качестве акцепторов кислоты используются вещества из семейства аминов, к которым относится и гексамин.

Казсита утверждает, что хотя различные государства применяли амины в качестве акцепторов кислоты в своих химических программах, применение гексамина в этом качестве ранее не документировалось. Таким образом, вероятное применение гексамина сирийскими властями при производстве зарина представляется уникальным. Это, в свою очередь, означает, что присутствие гексамина в зарине, примененном в Сирии, указывает на то, что этот зарин был произведен сирийскими властями. Гексамин служит своеобразным химическим отпечатком пальцев, который связывает применение зарина с сирийскими властями.

Эту теорию подтвердило интервью CBRNe World magazine с Аке Селлстрёмом, главой Миссии ООН по расследованию заявлений о применении химического оружия в САР:

Журналист: «Почему в списке подлежащих уничтожению химикатов оказался гексамин? Может ли он использоваться на поле боя, как зарин? Вы сами попросили добавить его в список, или сирийцы заявили вам, что используют его?»

Селлстрём: «Он входит в их формулу, он удаляет кислоту».

Кроме того, Селлстрём заявил, что спросил у сирийских властей, как повстанцы могли заполучить химическое оружие:

«У них на этот счет довольно слабые теории: они говорят о контрабанде из Турции и лабораториях в Ираке. Я специально спросил их: а как же ваши запасы? Попадали ли они в чужие руки? Сбрасывали ли вы бомбы, которые могли подобрать бойцы оппозиции? Они отрицают это.

Мне кажется это странным. Если они хотят обвинить оппозицию, почему бы нормально не объяснить, откуда у тех боеприпасы? Сирийские власти такого объяснения не дают».

Однако некоторые выступили против идеи применения гексамина как акцептора кислоты. После докладов о дальности поражения ракет, которые применялись в ходе атак с применением зарина в Восточной Гуте 21 августа 2013 г, Тед Постол, почетный профессор Массачусетского технологического института (MIT), опубликовал статью с критикой работы Дена Казситы под названием «Краткая оценка достоверности заявлений Дена Казситы, называющего себя экспертом по науке и технологии химического оружия, в СМИ и в других источниках».

Тед Постол на телеканале RT разговаривает о примении зарина в Хан-Шейхуне (источник)

Доклад во многом основывался на консультациях Постола с Марам Сусли, она же Мими эль-Лахам/PartisanGirl/Syrian Girl/Syrian Sister, австралийской студенткой-химиком и проасадовской ютьюб-блогершей (ныне — сотрудница конспирологического сайта Алекса Джонса «InfoWars»). Она консультировала его по поводу химического оружия, в частности о растворимости гексамина в изопропаноле (прекурсоре зарина).

Мими эль-Лахам обсуждает Сирию с Алексом Джонсом на InfoWars (источник)

Вопрос растворимости гексамина в изопропаноле был представлен Постолом как свидетельство того, что гексамин не мог использоваться в качестве акцептора кислоты. Однако при этом делались необоснованные предположения о процессе смешивания прекурсоров для производства зарина, примененного в ходе атак 21 августа 2013 г. Ден Казсита парировал это заявление, указав, что гексамин не обязательно растворять в изопропаноле, так как это необходимо исключительно для бинарных зариновых боеприпасов, где смешивание происходит в полете. При этом ничто не указывает на то, что смешивание прекурсоров в боеприпасах, примененных 21 августа 2013 г, происходило именно в полете. Однако Постол отверг эту теорию и опубликовал статью на 44 страницы с критикой Казситы и его работ. Он даже назвал заявления Дена Казситы в статье New York Times от 21 августа 2013 г «заведомо ложными».

После заявлений Казситы и статьи Постола в открытом доступе оказалось множество других фактов о сирийском зарине, во многом благодаря расследованиям ОЗХО об атаках с применением зарина в 2017 г. Однако первая важная информация о применении гексамина спустя почти 4 года после атак 21 августа 2013 г появилась в докладе французских разведслужб.

В этом докладе говорится, что «В ходе проведенных французскими экспертами анализов образцов окружающей среды, собранных на одном из мест применения химического оружия в Хан-Шейхуне 4 апреля 2017 года, было обнаружено присутствие зарина, диизопропилметилфосфоната (ДИМФ) — побочного продукта синтеза зарина из изопропилового спирта и метилфосфонилдифторида — и гексамина». Там также указано, что

«Согласно данным французских разведывательных служб, в ходе процесса синтеза зарина, разработанного сирийским Центром научных исследований и применяемого сирийскими вооруженными силами и органами госбезопасности, в качестве стабилизатора применяется вышеупомянутый гексамин. Также известно, что в ходе этого процесса образуется побочный продукт ДИМФ».

Пытаясь объяснить присутствие гексамина в образцах, собранных на месте атак с применением зарина 21 августа 2013 г, некоторые пытались заявлять, что гексамин мог присутствовать в окружающей среде по различным причинам, поскольку используется для различных производственных процессов. Во французском отчете содержится важнейшая информация, которая опровергает такие заявления: результаты анализов с места атаки с применением зарина в населенном пункте Саракеб в провинции Идлиб 29 апреля 2013 г.

Остатки неразорвавшегося боеприпаса из доклада французских разведок

В ходе этой атаки над городом пролетел вертолет и сбросил упаковки с гранатами, содержавшими зарин. Применение зарина было подтверждено ранее в ходе расследования Миссии установления фактов (МУФ) ОЗХО. Во французском отчете сообщается, что одна из гранат не взорвалась, и что в ней содержалось «около 100 миллилитров зарина, оценочная чистота которого составила 60%. Также было выявлено наличие гексамина, метилфосфонилдифторида и побочного продукта ДИМФ». Таким образом, было потверждено присутствие гексамина в зариновой смеси, что свидетельствует в пользу теории о его применении в качестве акцептора кислоты.

После французского отчета был опубликован отчет МУФ ОЗХО по Хан-Шейхуну. В этом отчете приведены результаты анализа множества образцов с места удара и прилегающей территории, в которых, помимо зарина и продуктов его разложения, был также обнаружен гексамин.

В отчете Совместного механизма расследований (СМР) ООН-ОЗХО по Хан-Шейхуну, который был опубликован в октябре 2017 г, присутствует еще больше подробностей о наличии гексамина в образцах, взятых в Хан-Шейхуне. В отчете говорилось:

«Согласно информации, полученной Механизмом, крышка наливного отверстия с двумя пробками для запирания уникальна для сирийских химических авиабомб. В распоряжение Механизма поступила оценка крышки наливного отверстия, а также химический анализ, в ходе которого были выявлены зарин и продукт реакции зарина с гексамином, который может образоваться только при очень высокой температуре. Также была получена информация, что другие металлические фрагменты, извлеченные из воронки, также могут соответствовать элементам сирийских химических авиационных боеприпасов».

Далее в отчете указано следующее:

«Результаты анализа, проведенного в лабораториях, назначенных ОЗХО, подтверждают наличие зарина и некоторых его известных продуктах разложения. Кроме того, результаты анализа подтверждают, что зарин был произведен бинарным способом, то есть посредством реакции DF с изопропанолом (iPrOH) в присутствии гексамина».

Далее в отчете указано, что другие химические вещества, присутствовавшие в зариновой смеси, послужили «маркерами», указав на то, что зарин наверняка был произведен Сирийской Арабской Республикой, а также что «высокий уровень компетенции и сложности при производстве DF [прекурсора зарина] говорит о фабричном способе производства».

Кроме того, в отчете говорится, что:

 «Предварительное изучение отчетов о предыдущих инцидентах с распространением зарина в Сирийской Арабской Республике указывает на наличие в образцах окружающей среды некоторых веществ-маркеров. Это требует дополнительного исследования».

Некоторые из этих «маркеров», наряду с гексамином, обнаружились в образцах, взятых на месте атак с применением зарина 21 августа 2013г. В начале 2018 г вышел материал «Рейтерс», где цитируются источники из ОЗХО, согласно которым одни и те же вещества-«маркеры» оказались в образцах, взятых на месте атак в Хан-Шейхуне, 21 августа 2013 г в Дамаске и в марте 2013 г в населенном пункте Хан-эль-Ассаль.

Атака в Хан-эль-Ассале важна потому, что это было первое подтвержденное применение зарина, а российские власти передали ООН досье, в котором, по их сведениям, доказана ответственность группировки повстанцев. Эта группировка якобы применила самодельные ракеты (россияне даже назвали конкретный тип боеприпасов). Этот доклад так и не был опубликован. Учитывая сложность производства зарина, примененного в ходе атак, утверждения сирийских властей, что они не теряли контроль над своим химическим оружием, и отказ российских властей опубликовать доклад, который был передан ООН, можно сделать вывод, что заявления российских властей были, скорее всего, ложными.

После доклада о Хан-Шейхуне публиковались и другие доклады Миссии установления фактов ОЗХО о применении зарина в Сирии. МУФ расследовала две менее известные атаки на населенный пункт Эль-Латамна 24 марта и 30 марта 2017 г, незадолго до атаки на Хан-Шейхун, и подтвердила применение зарина в ходе этих атак. На месте обеих атак был обнаружен гексамин наряду с другими веществами-«маркерами», которые СМР ООН-ОЗХО ранее выделял как индикаторы, связывающие зарин с сирийскими властями. Это говорит о том, что в обеих атаках применялся зарин, поступивший от сирийских властей. В отчете МУФ ОЗХО прямым текстом говорится о сходстве зарина и его побочных продуктов в образцах с мест атак в Эль-Латамне и с места атаки в Хан-Шейхуне.

Таблица из отчете МУФ ОЗХО о применении зарина в Эль-Латамне 24 марта 2017 г со сравнением образцов, взятых с мест других атак с применением зарина

Кроме того, среди обломков, найденных на месте атаки 30 марта 2017 г в Эль-Латамне, оказалась крышка наливного отверстия, совпадающая с крышкой, найденной на месте атаки 4 апреля в Хан-Шейхуне. По данным СМР, эта крышка «уникальна для сирийских химических авиабомб». Другие обломки, найденные на месте атаки 30 марта 2017 г, соответствовали конструкции и габаритам сирийской химической авиабомбы М4000. Схема этой бомбы была опубликована российскими властями в ходе пресс-конференции об атаке в Хан-Шейхуне. В результате удалось узнать подробности о конструкции бомбы.

Сравнение обломков, найденных на месте атаки 30 марта 2017 г в Эль-Латамне, со схемой химической авиабомбы М4000

Судя по схеме и обломкам, найденным на месте атаки 30 марта 2017 г, очевидно, что у бомбы имеется два отделения, каждое со своей крышкой наливного отверстия, разделенные барьером. Видна также смесительная лопасть, которая вставляется в бомбу сзади. Это соответствует описанию процесса наполнения сирийских зариновых бомб, которое приводится в статье о сирийской химической программе, опубликованной Mediapart в июне 2017 г:

«Инженерам SSRC также пришлось разрабатывать бомбы специально для применения зарина, кардинально отличавшиеся от обычных боеприпасов. “Внешне они напоминают обычные 250- и 500-килограммовые бомбы”, — пояснил один из них. “Однако внутри они совершенно другие. Они делятся на два отделения. В первом, спереди, находится DF. Во втором, сзади, — изопропил и гексамин. Эти вещества смешиваются с помощью смесительного штыря, который активируется своего рода рукояткой в хвостовой части бомбы. Когда оба отделения заполнены, техник поворачивает рукоятку, штырь двигается вперед и проламывает слюдяную стенку. В бомбе начинается реакция синтеза зарина, а сама она помещается под холодный душ и поддерживается в очень узком диапазоне температур с помощью лазерного термометра”, — продолжил бывший сотрудник SSRC. “После этого остается вставить в специальный держатель на носу бомбы вышибной заряд и взрыватель (альтиметрический, хронометрический или иной) и подвесить бомбу под крыло самолета. Загрузку следует измерять очень точно. При слишком большой загрузке выделяемая теплота может привести к разложению зарина или образованию облака газа слишком высоко над землей, где оно будет неэффективно. В теории 250-килограммовая бомба содержит 133 литра зарина, несколько килограммов тротила и балласт для сохранения аэродинамических характеристик боеприпаса. В 500-килограммовой бомбе содержится 266 литров зарина. Идеальная высота подрыва бомбы — около 60 метров”».

Это описание полностью соответствует конструкции на схеме, опубликованной российскими властями, а также обломкам, найденным на месте атаки в Эль-Латамне 30 марта 2017 г. Из него также ясно, как именно в месте смешения использовался гексамин. Таким образом, очевидно, что несмотря на заявления Теда Постола и Марам Сусли о том, что гексамин якобы необходимо растворять в изопропаноле, в процессе, который применяется сирийскими властями для наполнения химических авиабомб, этот этап не требуется. Присутствие гексамина на месте всех подтвержденных атак с применением зарина показывает, что гексамин действительно участвует в процессе получения зарина сирийскими властями. Заявления Дена Казситы, которые Тед Постол назвал «заведомо ложными», оказались верны.